Денис Ануров. Типирование глазами типируемого  

На основе доклада на конференции по соционике в Санкт-Петербурге в июне 2010 г..

Соционика пусть медленно, но верно движется вперед (во всяком случае, хочется на это надеяться): проводятся новые исследования, выдвигаются новые гипотезы, совершенствуются концепции различных школ, но проблема правильного типирования по-прежнему остается одной из наиболее острых и сложных. Кроме того, эта проблема служит сильным аргументом, — можно сказать, козырем — в руках тех, кто с недоверием относится к соционике.

Аушра писала, что «на данный момент объективных способов определения тима нет, и неизвестно, появятся ли они когда-нибудь». Увы, этот светлый момент, к сожалению, до сих пор еще не наступил. Но, разумеется, это не отбивает желание у интересующихся соционикой типироваться, а у практикующих социоников — типировать.

За последний год я провел своеобразный эксперимент, посетив известных российских социоников — десятерых в Москве и двоих — в Санкт-Петербурге. Все они в соционике далеко не первый год и у большинства из них либо есть свои школы, либо изданы книги, либо и то, и другое. Мне интересно было посмотреть, насколько легко определить тим «извне». Задачи оценить пресловутую сходимость результатов типирований я перед собой изначально не ставил; она «нарисовалась» автоматически по мере увеличения числа типирований.

Итак, по итогам 12-ти типирований результаты получились следующие: Джек — 3 раза, Гамлет — 3, Роб — 2, Гексли — 1, Дост — 1, Дон — 1, Бальзак — 1 (Таблица результатов типирований).

Типировщики, по крайней мере, сошлись в том, что типируемый — интуит. Это уже неплохо, т.к. 8 тимов — все-таки значительно меньше, чем 16.

Сразу хочу сказать, что, как мне кажется, не надо считать данную ситуацию (в которой, разумеется, побывал не я один) в той или иной степени компрометирующей соционику. Во всяком случае, лично у меня моя история с типированиями интерес к соционике ничуть не уменьшила и веру в ее эффективность не поколебала.

Оставшуюся часть доклада мне бы хотелось условно разделить на две части: впечатления об организации процесса типирования и, так сказать, внутренние ощущения самого типируемого.

О типировщиках

Сначала хотелось бы о хорошем. Видимо, благодаря тому, что соционика не стала еще настолько популярной, как нам всем хотелось бы, доступ к типировщикам труда не составляет. Не надо выстаивать длинные очереди, как на прием к экстрасенсам и гадалкам.

Цена вопроса тоже божеская — начиная от 1000 рублей вне зависимости от продолжительности типирования и заканчивая 2000 рублей в час.

В среднем — 1500 рублей за типирование, которое продолжается, как правило, 2 часа. Не такие уж большие деньги, если вы не проводите масштабные эксперименты типа моего, а просто хотите сходить к одному специалисту.

Что немаловажно, все 12 специалистов соблюдают этические принципы при типировании.

На форумах и в книгах на тему типирования я не раз встречал грозные предупреждения: мол, все типировщики должны придерживаться «морального кодекса соционика», т.е. не пытаться преднамеренно вывести типируемого из себя, разбалансировать его для того чтобы получить более «выпуклую» информацию о нем, не бить по болевой, не задавать некорректных вопросов.

Поэтому определенные опасения были. Но, к счастью, они не подтвердились. Некорректных вопросов мне никто не задавал, по болевой со всего маху не бил; все типировщики, как выяснилось, очень воспитанные, интеллигентные люди. Ну и зазнайством никто особо не страдает, реплик типа «Ну кто вы, а кто я! Поэтому слушайте и не возражайте!» я практически не слышал.

В общем, что касается этического аспекта типирования, все замечательно.

С техническим аспектом несколько сложнее.

Типирование происходит либо в помещении школы, которой руководит тот или иной соционик, либо на выезде, в кафе. Сложно сказать, что лучше, где себя чувствуешь более расслабленно. Мне кажется, особой проблемы в этом нет, но «на выезде» все-таки комфортнее, в школе себя чувствуешь скованнее, как будто в каком-то официальном мрачном учреждении, — в ОВИРе или в ЖЭКе.

Насколько я знаю, для более объективного результата желательно, чтобы типирование проводили два специалиста. Также желательно, чтобы эти специалисты были дуалами. Но это в идеале.

Из 12 типирований меня типировали вдвоем ровно в половине случаев. При этом (хотя, возможно, я ошибаюсь) в некоторых случаях присутствие второго человека было чисто формальным. В течение типирования специалисты обменивались мнениями, но не вызывало сомнений, кто тут главный и из чьих именно предположений будет сформирована окончательная версия.

Впрочем, дважды я наблюдал такой вариант: все 2 часа типирования два специалиста совершенно независимо друг от друга составляли каждый свою версию, и потом объявили мне их обе и только после этого начали обсуждение и уточнение — какая из получившихся версий имеет большее право на жизнь. Мне кажется это более разумным вариантом, нежели обсуждение в процессе типирования, т.к. все равно кто-то из двоих более авторитетный и будет подавлять второго, в итоге участие этого второго будет чисто формальным.

Главный вопрос: в чем же причина разных результатов у разных специалистов?

Возможно, в разнице между методами типирования?

По моим наблюдениям, эта разница сильно преувеличена. В подавляющем большинстве случаев версия выдвигается на основе:

1. Наблюдения проявлений у типируемого основных юнговских дихотомий (например, «вы при ответах на любой вопрос все время выходите на тему людей, значит, вы этик»).

2. Особенностям изложения информации по тем или иным аспектам («вы очень уверенны и компетентны в вопросах белой этики, видимо, БЭ у вас в базовом блоке» или «вы напрягаетесь, когда говорите о несвежей пище, вероятно, у вас белая сенсорика — болевая»).

3. Проявлениям тех или иных признаков Рейнина («вы говорите большими блоками, как деклатим»).

Это три основные составляющие процесса типирования используют все специалисты, у которых я имел удовольствие побывать.

Какие-то другие методы типирования как дополнение к вышеперечисленным использовались всего в двух случаях из 12 — я говорю об опросниках, которые типируемому надо было заполнить перед началом типирования.

Другие дополнительные методы, например, рисуночные тесты и т.д. не использовались.

Никто из 12 специалистов не апеллировал во время обоснования версии к ментальности-витальности, мерности функций и так далее.

Иными словами, сама методика на МОЙ взгляд, т.е. взгляд неспециалиста, взгляд со стороны, у всех примерно одинаковая.

Однако в различных школах разные понятия о том, как проявляются те или иные аспекты, полюса дихотомий или признаки Рейнина.

Думаю, об этой разнице имеет смысл говорить в основном применительно к первым 20-30 минутам типирования, когда версия только формируется. Потом уже, на мой взгляд, она слишком сильно начинает влиять на восприятие дальнейшей информации от типируемого. Каким бы объективным ни стремился быть типировщик, все мы люди, и избежать определенного самопрограммирования сложно.

Т.е. например, в ответ на то, что я увлекался игрой в шахматы в детстве, но потом забросил их, я слышал и «Понятно, какой же Роб без шахмат, а бросили вы, потому что у Робов с целеустремленностью проблемы», и «Какой же Гамлет по детскому блоку станет работать будучи взрослым, вот вы поиграли-поиграли, а потом повзрослели и до свидания», и «Ну вы же Джек, шахматы для Джека — слишком непрактичное занятие».

Т.е. под уже сформировавшуюся или наметившуюся версию можно подогнать все что угодно. Это, естественно, не вина типировщиков, это особенности человеческой психики.

В среднем типирование продолжается 1,5-2 часа. По моим наблюдениям, в большинстве случаев гипотеза формируется в первые 15-20, максимум 30 минут, а оставшееся время осуществляется ее уточнение и проверка по юнговским дихотомиям, модели А и признакам Рейнина.

Когда я только начинал типироваться, у меня была информация, что ПР в Москве не в почете, и при типировании их использует только Владимир Львов (именно поэтому я и начал свои походы по типированиям с него). Потом выяснилось, что на самом деле ПР пытаются использовать многие. Другой вопрос — насколько это у них получается.

В частности, квестимность-деклатимность очень «ходовой» ПР, его использовали при типировании практически все специалисты, но для одних я был стопроцентным квестимом, для других чистейшим деклатимом. Та же ситуация с конструктивизмом и эмотивизмом — его тоже многие «любят», но применяют неуверенно и неубедительно. Видимо, действительно, Признаки Рейнина большинством социоников пока недостаточно освоены.

Интересный вопрос — как типировщики объясняют несовпадения их версий с моим самоощущением, моей биографией и т.д.?

Либо с помощью различных перекосов в модели А («Вы Гамлет, но у вас усилен правый блок, поэтому вы похожи на Джека»), («Вы Гамлет, но сидите на детском блоке, плюс гендерные стереотипы заставляют вас работать по логике»), либо апеллируя к моему тяжелому детству («У вас видимо были неблагоприятные условия в детстве, поэтому у вас базовый блок инвертировался, вы Джек, который «загнан» в Роба»).

О типируемом

Теперь что касается ощущений самого типируемого. Это важно, так как, по теории, разные результаты типирования могут быть, в том числе, и следствием отличий в поведении типируемого.

А отличия, естественно, есть.

Я бы назвал как минимум 4 причины этих отличий:

1. Постепенное раскрепощение типируемого по мере увеличения числа типирований.

Приходя на типирование в первый раз, попадаешь в незнакомую обстановку, плохо представляешь себе процесс типирования, поэтому ведешь себя несколько скованно.

По мере увеличения числа типирований поведение меняется. Чем дальше, тем больше привыкаешь и раскрепощаешься. Иными словами, в первые разы главное — не запороть типирование (просто потому что плохо представляешь, как его можно запороть) и внимательно слушать специалиста, в последние уже понимаешь, что к чему, привыкаешь, ведешь себя уже более свободно, активнее взаимодействуешь с типировщиком.

2. Различное психическое состояние типируемого в момент типирования.

Пример: на одно из типирований я приехал не в самый лучший период моей жизни и был явно, скажем так, этичнее, чем являюсь на самом деле. По-моему, даже стал грузить типировщика своими проблемами.

3. Влияние личности типировщика на типируемого (в восприятии типируемого; я уж не говорю об их реальном различии, в т.ч. тимном — речь сейчас не о нем).

Опять же пример: одна из типировщиц — довольно молодая женщина, соответственно, с ней я вел себя, условно говоря, логичнее и экстравертнее, чем обычно, в общем, автоматическая мужская реакция при виде девушки — показаться умным, произвести впечатление.

4. Различное мнение типируемого о своем тиме на момент типирования.

Нельзя не признать, что информация, которую ты сообщаешь типировщику, тоже меняется по мере увеличения числа типирований. В первые разы вписываешь себя в тим, который считаешь своим (я начинал типироваться, будучи уверенным, что я ЛИИ, поэтому с удовольствием сообщал о своей замкнутости, об увлечении шахматами и астрономией), потом, когда понимаешь, что версии у всех разные, и нужно быть как можно более объективным, — стремишься быть максимально нейтральным, каждое свое слово обдумываешь — «а не собьет ли оно типировщика с толку, не заставит ли склониться в сторону того или иного тима?». В своих попытках быть нейтральным и не повлиять на типировщика можно «перемудрить» и скрыть от него важную для определения тима информацию.

Не знаю, насколько тимным является все, что я перечислил, но, думаю, в любом случае, перечисленные 4 фактора влияют на поведение типируемого и, как следствие, могут повлиять на результат.

Отдельно хотелось бы сказать о продолжительности типирования.

Два часа — это все-таки очень мало. Зачастую специалист выхватывает из контекста какие-то фразы из рассказа типируемого, а у того просто нет возможности, чтобы объяснить, что стоит за этой фразой (я не говорю о случаях, когда сам типируемый не склонен к рефлексии и сам не понимает, что типировщик толкует его слова абсолютно неверно. Или понимает, но стесняется об этом сказать). К тому же, не каждый человек раскрывается на первой же встрече.

Конечно же, понятно, что увеличивать продолжительность типирования до бесконечности невозможно, но попробовать разделить типирование, например, на несколько «заходов» по два часа (т.е. типируемый встречается с типировщиком, допустим, раз в неделю на протяжении месяца, каждая встреча — по 2 часа), если у типируемого достаточно средств, чтобы это оплатить, — вполне разумно.

Заключение

Подведем итоги.

Реально ли повысить сходимость типирования и что для этого необходимо сделать?

Я не буду сейчас говорить о том, что нужно всем школам создать единую теоретическую базу, придти к общему мнению по поводу проявлений тех или иных аспектов, признаков Рейнина и т.д. Это задача-максимум, и выполнима ли она в принципе — большой вопрос.

Пока эта задача не решена, мне кажется, необходимо договориться, по крайней мере, об одном: специалистам по типированию с меньшей категоричностью высказывать свои заключения и не претендовать на истину в последней инстанции.

Из 12 человек, у которых я был, большинство выражало 100%-ую уверенность в моем тиме и, как следствие, нескрываемые сомнения по поводу профессиональной компетентности типировщиков, которые отнесли меня к другим тимам.

Итак, мне кажется, необходимо сообщать типируемому версию тима не в виде «Вы, безусловно, Есенин, а кто с этим не согласен, тот некомпетентен», а примерно так: «Если опираться на то видение соционики, которого придерживается наша соционическая школа, и если опираться на ту схему типирования, которую использует наша соционическая школа, вы — Есенин. Но учитывая то, что школы разные, а каждый типировщик — субъективен, мы не претендуем на истину в последней инстанции».

Среди любителей соционики довольно много людей, которые запутались в своем тиме и воспринимают очное типирование как панацею: сходили к одному типировщику и приняли его вердикт на веру. Им даже в голову не приходит, что придя к другому типировщику, они получили бы другой результат, к третьему — третий.

Соответственно, человек мертвой хваткой вцепляется в первый же диагноз, полученный на очном типировании, и начинает пытаться с ним как-то «работать».

На соционических форумах в соционических сообществах можно встретить людей, которые типируют своих детей у специалистов и, получив вердикт, начинают этим несчастным детям что-то яростно прокачивать. Это попросту опасно для психики ребенка.

Итак, если мы признаем то, что никакого единодушия в типировании среди различных соционических школ нет и не предвидится, то, по крайней мере, необходимо придерживаться врачебного принципа «Не навреди» (ибо соционика все же имеет дело с психикой человека, в т.ч. с его психическим здоровьем, и этот медицинский принцип отнюдь не будет тут лишним). Для этого соционическим школам необходимо отказаться от попыток приватизировать истину. По крайней мере, при общении с типируемым. В идеале представителю одной школы после типирования не мешало бы порекомендовать человеку сходить и в другую школу, чтобы послушать других специалистов.

Ну и, естественно, в любом случае специалист должен советовать человеку, прежде всего, думать над своим тимом самому, потому что получить со стороны готовый диагноз — это легкий и зачастую неверный путь; соционика ценна тем, что дает возможность самому попытаться разобраться в себе и окружающих людях. Если человек будет это делать сам (а мнения специалистов просто принимать к сведению), то, вне зависимости от того, насколько он в итоге будет уверен в своем тиме, он узнает очень много интересного и полезного для себя.

© Денис Ануров, 2010-2011

От редактора

Человек ходит по соционическим школам и экспертам, пытается определить свой ТИМ, получает вместо одной версии целый набор и... Кто-то проникается ненавистью к соционике как таковой. Кто-то концентрируется на борьбе с платными соционическими услугами, полагаясь на книги, материалы в Сети и любителей. Денис Ануров подошел к ситуации по-другому. В отличие от прежних попыток описать свои опыты, редко свободных от критики, переходящей в обиду, он стремится поведать объективную картину происходящего. В ней есть сложности многих социоников с точностью диагностики, ради которой, по идее, люди и идут. Но нет никакого «заговора» типировщиков с целью «срубить денег».

На правах эксперта с проверенным годами подходом добавлю: в исследовании Дениса есть мысли о том, почему разногласий много. Во-первых, как уже не раз приходилось заявлять, слова любого эксперта, так же как и версия любителя соционики — это всего лишь слова человека. Точных приборов нет, и донести самый обоснованный диагноз типировщик может только на правах своего мнения. Верить ему или нет — дело типируемого. Верят не всегда — часто бывает, что люди приходят, чтобы выбрать между двумя версиями, а приходится объявлять третью, с гарантированными сомнениями у клиента. Это — неизбежное зло. Но кое-что можно улучшить. Это устаревшие стандарты. Большинство типировщиков опирается на модель А и базис Юнга, а к серьезному изучению признаков Рейнина подходит с неуверенностью, как они вообще работают. И, как следствие, почти полная недооценка значения параметров речи, по которым можно быстро свести возможные версии к минимуму и, путем выявления остальных признаков, с большой надежностью выявить ТИМ. Далее — простая проверка: у двух типов всегда 7 общих признаков и 8 разных, которые надо проверять в случае подозрений на ошибку. Многие соционики из списка об этом помнят и умеют этим пользоваться?

Наконец, проблема, которую совсем мало обсуждают, но которая тоже создает проблемы в общении с клиентами: переход на новую идейную основу не может затрагивать лишь методы определения ТИМа, но не менять представления о нем. Люди знакомятся с соционикой и первым делом изучают описания. Они не могут знать, что составители этих описаний не имели представления о большей части соционических признаков и вряд ли описывали лишь правильно оттипированных людей из своего окружения. Сказывается и нашедшая продложателей в популярной соционической литературе попытка Аушры противопоставить дуальные отношения остальным. Концепция межтипных отношений нуждается в глубокой переработке — хотя бы исходя из того же правила о 7 общих и 8 различных признаках. А пока многие клиенты приходят с плохо скрытым беспокойством, а вдруг их партнер — не дуал. Лучшим ответом могли бы послужить некоторые известные соционики, которые живут совсем не в дуальных парах, хоть и заявляют об обратном; таковы результаты нашей проверки при слушании докладов и вычитывании текстов. И при этом эти пары не распадаются, а небо не падает на землю.

Так стоит ли бояться соционическй консультации с неожиданной версией ТИМа? Почитайте исследование Дениса и убедитесь: бояться тут нечего. Стоит лишь оценить, сколько времени и денег вы готовы потратить, и кто из экспертов заслуживает больше доверия. Информации к размышлению теперь много.

© Владимир Львов, 2011

Смотрите также:
Таблица типирований Дениса Анурова в Москве и Петербурге, 2009-2011 г.